Тучки по небу степенно плывут,
Легкостью манят, как птицу зовут.
Но, а львенок глядит на них, сонно,
Усталыми глазками ввысь устремясь
На красивое небо, как море бездонно;
Оно на него как бы смотрит, смеясь.
И он думает тихо – какой ветерок!
Лишь подует прохладный, и вдруг – наутек.
А его бы побольше, на гриву, на уши,
На мысли, мечты, да и просто на души.
Чтоб дул он пока не расправит смущенный,
Ход мыслей июньский, экзаменционный.
И львенок вздохнул. На газоне разлегся.
Под тень дикой сливы тетрадь положил.
Посмотрел он на школу, и грустно осекся –
Логарифм квадратичный все мысли кружил,
Собирая в бардак: и глаголы с грамматикой,
И стихов многогранные смыслы с тематикой.
Экзамен, экзамен – одна нынче тема – как сдать?
Можно и сам, можно решебник, а можно списать.
И львенок наш не был отличник отнюдь,
Что не алгебра в школе – боялся заснуть.
Теперь вот под школой, улегшись в тени,
Он веселый и грустный (представьте себе),
Лишь мечтал о моменте: зажгутся огни;
Выпускной и друзья, свет салюта в воде.
И он пьяный, но в меру, на лапах стоя,
Улыбается другу, в свободу глядя.
Меня колбасит под грозу, а посему
Рождаю эти строки, явно кривы и тоскливы:
Я не уверен, что нужен кому-то в эту ночь...
Когда покров спустился мне на руки.
Он сиз, и вспышками прогнать тоску невмочь...
И лишь гроза делит со мною эти муки...
Куда спешишь, ответь ты мне...
Ответь! Я одинок, мне нету места здесь.
Прошу тебя, сожги меня в огне...
Я не могу терпеть: в глазах уж резь...
Прошу тебя, возьми меня с собой..
Я стражду сладости, покой душевный!
О, почему ты в эту ночь столь злой,
О, почему рычишь так гневно...
Любому в мире нужен кто-то.
Ты не один таков, сгорающий в ночи!
Ты не один, кому так одиноко...
Услышь меня, приди, пойми, прими...
Ты держишь сердце нараспашку,
Оно облито кровью - как и небеса.
Ты рвешь неистово рубашку
И исторгаешь боли словеса!
И кто же мог предугадать,
Что на расправу скор так ветер!
Никто не волен тени разогнать,
И в дождь пою я, принимая каплей плети...
Орлом летели мы над степью,
И мир, казалось, небом сводит.
А, приземлившись - стали ланью,
Что по лесам эльфийским бродит.
Пошли к ручью – и стали волком,
Что воет гулко под луной.
Настала ночь – мы стали орком,
Что славным смехом заглушает вой.
Ах, да, еще случилось стать некстати,
В весенний день 2-х годовалым львом.
От львиц барьер держать устали,
Но вот об этом друг, поговорим потом.
А так, позволь тебе скажу, алхимик,
Как другу своему, без кулаков и драк.
Еще раз скажешь: «На, глотни… напиток»,
Я в этом зелье утоплю тебя, простак!
Далекий мир
Вздыхать устало я не стану,
Не буду тяжко вспоминать тот век,
Когда верхом я на грифоне меч достану,
И в блики стали, соберу рассвет.
Давно то было – отголоски,
В видавшей памяти моей,
Остались словно книги сноски,
О дальнем мире без граней.
О мире том, что юн как львенок,
Который утром удивляется заре,
О мире мудром как потомок,
Минувших тысяч королей.
Как не хочу – нет времени мечтам,
Он все равно парит над памятью моей,
Он как ответ всем жарким и хладным ветрам.
Сгоняет скуку тысячью морей.
И не забуду я его зиму и лето,
Когда под парусом громят моря,
И в океане клады где-то,
В молчании ждут, чтоб их прославила земля.
Я сохраню тот мир в мечтах,
И расскажу о нем в движении лет,
Чтоб знало солнце в облаках,
Что у него есть братец – старших лет.
М-м-м… даже не знаю что сказать.
«Сегодня я написал одно из своих лучших творений…» – Блок (о «Двенадцати»). Да, пожалуй, так… хотя, конечно говорить о том, что это одно из лучших творений, учитывая экстраординарность его по сравнению с другими моими стихотворениями, не могу. Просто, во многом по стилю Блока такое стихотворение и родилось.
Революционный день
Стылый ветер.
Чахлый снег.
Холодный угрюмый идет человек.
Человека ветер берет за бока,
И кричит: «убегай человек».
Убегай коли жизнь дорога!
Убегай, да скорее.
Сейчас… по алее…
Одним тучным строем идут…
Кто идут? Кто идут?
Все в шинелях!
Неужто солдаты идут?
А куда это армия в ночь собралась?
И зачем по винтовке на каждого…
Кого убивать идут важного?
Бритые, черствые, строем идут.
– Ох, тяжелые, Марфа, денечки буду’т!
Завывает ветер.
С неба сыпется пепел.
– Как в «Сайлент Хилл»,
Смотри Артемка!
Темный и вязкий пепел.
Опустился на плечи;
Не смыть, не стряхнуть.
Почему это пепел?
Шойгу может небо встряхнуть!
Черная улица, светит фонарь.
Под фонарем три гота.
Спорят кто лучшего бота,
В Контр-Страйк убивает.
И думают… вдруг, такое бывает…
Оживает вдруг, маг из игры,
И идет по Москве,
И сжигает мосты!
Массами люди идут по аллеям.
Тихие, громкие, сладкоголосые;
И идут, и идут, и идут по аллеям…
Куда?
Не известно им, воля черна!
– Кто сказал, что черна?
Выходи, будем драться!
За что? За людей! Хоть кусаться!
Я ж тебе гад все уста обломлю.
Выходи, выходи, ты кто есть!
Где твоя честь?
Отросток бесформенных мнений меньшинства.
Я ж покажу, чья душа не чиста!
Тихий, тихий, дует ветерок.
Сегодня он усталый, по курткам протек.
Бредет домой, заглядывая в окна.
Прожорливые дети наедают рты;
Подбородков наслоены волокна.
По улицам шатко слоняют коты.
Тихий, тихий, дует ветер.
Слоняются непроизвольно,
Меньшинства всех сфер.
Каких именно сфер?
Разных, неформальных – этого довольно.
Идут, поют, пьют водку на морозе.
А это кто? Идут галопом?
Зеленым знаменем качая.
И по аллеям шаг нестройный…
Вперед шагал Гринпис проворный.
Сгустился ветер.
Морозный снег.
Ворочается во сне простой человек.
Тучи сыплют морозной крошкой.
В домах: хлестают ложки по окрошке.
Морозный сгущается снег.
Треплется на ветру флаг.
– Чьей это нации, Марфа, флаг?
– Не знаю, не знаю, какой-то из новых…
Африканских наверно…
– Кенийской, бабуля, скажи – будет краше.
Воркнул молодой человек проходя.
– А что это Марфа, не львенок на майке?
– Не знаю, Васильевна, глядь – улыбается.
Смеется парень, флагом окрыляется.
– Эй, ты, не помню, как звать!
Подходи, бери знамя.
Идем маршировать!
– Куда, а зачем?
– За свободу…
– А можно узнать?
Как нам долго стоять?
Острый ветер, метет снежок.
На фонтане морозною коркой ледок;
На ледке молодой человек:
Длинноволосый и строго глядит;
Достает свой блокнот и о чем-то гремит.
Должно быть поэт-современник…
Корчится от боли за отечество.
Несчастный отечества пленник…
Строятся молодые солдаты с винтовками,
Один в строю мерзнет и думает:
Россия… революционный век…
Один на толпу идет человек…
С другой стороны на аллее строились…
– Кто-кто, расскажи эти люди?
– Не люди они, а зовут себя фурри…
– Прям фурии, прям, винтовками стрельнем.
Бах-бах и не будет их… фурри.
Солдат две колонны,
И фурри толпа.
Впереди толпы, ходит молва,
И упрямая мысль: «кто первый».
– Давайте решим кто здесь левый?
Слезает поэт с холодного ледка;
Говорит строго из-под черных волос:
«Левых нет… кто так счел – под откос!»
И берет в руки стяг.
– Мы пойдем всем отрядом… хоть раз.
Колыхается стяг.
В мыслях поэта – Шираз.
Тра-та-тах.
Неумелый пальнул солдат;
Кто виноват?
Восемнадцать ему,
И неоконченный 9 класс.
У поэта выпал флаг…
– Давайте ребята… свобода, только так.
Он успел только вымолвить тихо.
Закрутились события лихо.
Завывал ветерок.
Тра-та-тах.
Стреляли в свободушку.
Падали гильзы, лишаясь голов;
На снег проливались моря
И речушки расстрелянных снов.
Тра-та-тах.
Со свободой на устах,
Пал второй поэт, и фуррь.
Их покажут в новостях…
Домохозяйки скажут: «вышибли всю дурь».
А другие подумают: «вот это да… вот это фуррь».
Морозный ветер.
Холодный снежок.
Шепчет фуррям ветерок:
«Ваш поэт не далек…»
Он вам улыбается…
Он теперь лев… с красивой гривой.
И желает вашей культуре…
Быть честной и красивой.
Чтобы другие не стреляли…
И вы в садах гуляли… честные и красивые.
И поэт лапой машет…
– Друзья и родимые будьте,
Сами собой и совет
Не забудьте. Мой.
Солнечный, пушистый, теплый,
Как клубок мохера. Озорной…
Яркое пятно в оконных стеклах
Маленький мечта-котенок мой…
За своим же скачет отраженьем
На высоком белом потолке
И уже отточенным движеньем
Чертит мне рисунки на руке.
Вертится у зеркала в прихожей,
Трет усы о ноги – эх, к гостям.
Он часами хвост искать свой может
И юлой крутиться тут и там…
Или провиниться и затихнуть,
Мол не я, не я, не я, не здесь!
Размотал те шерстяные нитки,
Извалялся в белой пудре весь.
И не я разбил китайский чайник,
Что стоял некстати на пути…
Если я – то все-таки случайно,
Плачешь? Что же… я могу уйти…
Как ругать прекрасное создание?
Серо-желто-карие глаза…
Сам найдешь ты сотню оправданий,
Лишь бы "марш отсюда" не сказать.
А обидишь – все запомнит крошка.
И припомнит истину тебе,
Что котенок – это в детстве кошка,
Что сама гуляет по себе.
И уйдет, не спрячется – исчезнет…
Побежит по Млечному пути,
На Луну – как на чердак залезет
По сплетеньям звездных паутин.
вот ещё, это новые слова к песне "Штиль" Группы "Ария"
1) КУПЛЕТ
Жара, солнце палит,
лучи, яростно жгут.
Жара, львы печально бредут,
одни, по саванне пустой
Между сильных львов,
львята семенят.
Львицы тоже здесь,
охраняют львят
Жара, и ни капли воды,
и львы, очень слабы.
Смерть, за ними пришла,
но львы, не отчаялись, нет
С земель прайда их выгнала жара,
и теперь она, за ними пришла.
ПРИПЕВ
Что их ждет, знает один Ахею
Жажда жить им силы даёт.
Только жизнь одного, здесь ничего не стоит,
только прайд выживет здесь.
2)КУПЛЕТ
Львы, дальше шли на восток
Они, знали надо дойти.
Но, львята пали без сил.
Но вожак, их на спину взял
И в последний миг заревел вожак,
И раздался крик, впереди вода.
ПРИПЕВ
Что их ждет, знает один Ахею
Жажда жить им силы даёт.
Только жизнь одного, здесь ничего не стоит,
только прайд выживет здесь
Однажды по лесу бродя,
Я вдруг услышал слабый писк.
и вдруг среди травы, увидел я двоих котят.
Я посмотрел на них,
они прекрасны были и милы.
Один пятнистый леопард,
второй как тигр полосат.
я их погладил потрепал.
они мурча пищали тихо,
уж я с собой хотел их взять.
как вдруг почуял чейто взгляд,
и обернувшись увидал, большую кошку.
она смотрела на меня, большими карими глазами.
я встал и отошёл назад.
и видел я как кошка мать,
своих детей обняла крепко.
Вот было настроение накропал за минутку =)
Я долго бродил по дорогам души.
но были пусты и печальны они.
Я падал разбивая лапы в кровь,
но поднимался вновь и вновь.
и вот однажды увидал я путника вдали.
Тот путник оказался львицей.
она мне протянула лапу,
и в дивный край с собою увела.
Там солнце светит и трава,
всегда свежа и зелена.
Там на полянах шум и гам.
там счастье и веселье там.
И вот я понял что нашёл,
тот край что я искал всю жизнь.
Я понял здесь мой дом теперь,
мои друзья, моя судьба.
И благодарен львице я.
Я шлю ей низкий свой поклон.
Иные пишут лишь тогда, когда приходит муза,
Я - просто, ибо, чувствую, мне это не грозит.
Рецепт стандартен: рифмы и эпитеты для вкуса,
Побольше стоп, чтоб не напоминало детский стих,
Слова, чтоб доходили только до алюмни вузов,
Без лишних слов, пусть это прочитавших поразит!
А если что не то, так есть предлоги и союзы...
Даст Бог, на них внимания никто не обратит.
My mother said, to get things done you better not mess with Major Tom.
Поколение новое выбирает свободу, но
Каждый раз ему строго в жизни меняют погоду,
Ему ломают дорогу, хотя стараются, чтобы
Оно летало, но транспорт ржавеет на аэродромах.
Их родители, видно, попросту не понимают:
Пускай их дети гуляют, пускай их дети играют,
Какая разница, что в жизни много не понимают,
Они и не узнают, если им ее не показывать...
Правила, книги, советы, учат и тащатся,
Все пытаются заниматься моим воспитанием.
Мама, мне уже шестнадцать, я не так изменяем,
Где ты была в пять лет, где был мой ум несформировавшимся?
Смотрят неизвестно куда, пока ты развиваешься.
Почему же потом они искренне удивляются,
Когда ты вырастаешь, на эту чушь забиваешь
И их одних оставляешь наедине с идеалами?
Они любят тебя, ведь они хотят лишь добра тебе,
Но добро это совсем иное в их понимании.
Почему бы им не стать к тебе немного внимательней,
И не прекратить болтать, что и они были маленькими?
Их проблема, но она и наша проблема,
Дети и их родители есть замкнутая система.
Спросите, сколько решений имеет эта диллема,
Это реальная тема... черт, я опять сказал "реальная тема"!?
My mother said, to get things done you better not mess with Major Tom.
Kanapi, однако... давно ищу подобные стихи. Из нее бы вышла замечательная песня - из этой композиции. Очень насущно, исполнение хорошее. Искренне поражаюсь :)
Эгоист, я, наверное, если уж хочется,
Песню петь, о своих хаотичных мирах.
И мной вновь златословятся,
Дальние ветры в красивых устах.
Вам то хочется, может любви?
И романов воспетых за тысячи лет.
Или петь мне о том, что друзья – короли?
И вы милые, добрые дарите свет.
Отвечаю вам - нет.
О любви вам писали хваленые строки,
И в любви, вы и сами не больно далеки;
О любви – для писания удел золотых,
Тех поэтов, чьих уст луч коснулся Святых.
Вы запомните их – на денек, и не больше,
Вы не вспомните боле, как Он целовал.
Кто-то редкий, прочтет милы строки о Польше,
О той, чьи уста ни один не ласкал.
И найдет, что искал.
И не петь мне о Вас. Вы красивы,
Вы – ми’лы, я знаю, и знаю без Вас.
Я бы мог написать – как унылы,
Вечера проводимые мною без Вас.
Не могу описать я мгновения восторга,
Восторга от Вас, от речей и от слов;
Ведь чем чаще идем мы: поэт и дорога,
Тем больнее ошейник из ваших оков.
И тем больше в сознании лугов.
Вы хотите, что б был Я – безропотный львеночек;
Вашим пристрастиям красочный шут.
Но как видите. Я, – это больше словеночек,
Сам себе’ Я, – и лев, и повеса, и плут.
Хочется вам о любви, что у всех на устах.
Но, а мной воспеваются снова,
Куртизанки и львята в их нежных руках.
И таков Я – поэт, что в словах – Казанова.
граф де Шико, очень хороший стиль и форма речи :) Замечательно :)
Ну, пожалуй и я отпишусь...для формы :)
Задумывается как песня.
Куплет 1: Вновь шуршит в сладкой ночи шорох дождя,
И шагов моих стук мягко вторит ему.
Город мой залит весь мягким светом огня:
Он уснул: и во сне слышит службу мою.
Словно тень, я скольжу сквозь тяжелые капли.
Древний страж - я покой ему, сон берегу.
Сотней взглядов проводят фонарики-цапли
Меня. И опять погружусь я в тревогу свою.
Припев: Для кого-то рассвет - это признак надежды.
Для кого-то свет солнца - покоя вассал.
Но я знаю прекрасно: эти люди - невежды,
От сияния дня я безмерно устал.
Куплет 2:
"Лживы тени в ночи" - сказали мне как-то,
Поджимая хвосты и скуля словно псы.
Царство Дня, я скажу вам, всего лишь де-факто,
Царство Ночи - всепризнанное де-юре.
Может глаз обмануть: видеть ложь вместо правды.
Ночь гласит: слушай, нюхай, всегда осязай.
В мое время мой город не раб для бравады,
В мое время закон лишь один: выживай.
Бридж:
Дождь сольется с сиянием звезд.
Каждой ночью ты - сам за себя.
Здесь не место для плача и слез,
Пока числюсь хранителем я.
Припев:
Для кого-то рассвет - это признак надежды.
Для кого-то свет солнца - покоя вассал.
Но я знаю прекрасно: эти люди - невежды,
Лишь ночью я смог стать таким, каким стал.
Не знаю, как ляжет этот бред на музыку...буду пробовать.
Kanapi, здорово, правдо это на рэп смахивает, но рэп я тоже уважаю.
граф де Шико, рифма понравилась.
Harukka, думаю в виде песни будет выглядеть замечательно, эх люблю я песни потемнее.
А теперь позвольте мне попугать вас своим бездарным стихом. Вообще по натуре я законченый технарь, но душа всегда тянулась к прексаному.
"Мне для счастья никого не нужно,
Уходите все, останусь я один".
Так кричал он вслед уходящим людям.
Все ушли, а счастья так и нет.
граф де Шико, хорошо бы услышать твою версию песни :) Спасибо :) Стих-то быстрый, так, халтурка :) на самом-то деле...потому что на хорошие работы я больше времени трачу.
превед!!!
